CRIMINAL AND PENAL POLICY IN THE SPHERE OF STATE DEFENSE ORDER: CURRENT TRENDS
Journal: PENAL LAW
Volume 13 № 4
, 2018
Rubrics: CRIMINAL-EXECUTIVE LAW
Authors:
1.
FKU DPO MUC UFSIN Rossii po Tul'skoy oblasti
Russian Federation
Russian Federation
Type:
Article
Pages:
from 442
to 446
Status:
Published
Received:
05.12.2018
Accepted:
28.12.2018
Published:
28.12.2018
Subject area:
UDK 343.32
Language:
Russian
Keywords:
criminal policy, penal policy, corruption, abuse of power in the sphere of state defense order, punishment, repressive approach
Abstract (English):
The subject of the article is the analysis of the novelties of criminal legislation-the norms on criminal liability for abuse of power and abuse of official authority in the field of state defense order introduced by the Federal law of December 29, 2017 № 469 “Amendments to the criminal code of the Russian Federation and article 151 of the Criminal procedure code of the Russian Federation”. The purpose of the article is to identify new trends in criminal and penal policy in the field of state defense order. General scientific (analysis, synthesis, concretization, generalization) and private scientific (formal-logical, comparative-legal, technical-legal) methods were used in solving research problems. The content of the dispositions and sanctions ofthe new norms has led to the conclusion that, despite the humanization of criminal punishment, this example of lawmaking (the establishment of criminal liability in the sphere of state defense order) indicates the opposite, namely the tightening of influence criminal law means on crime. Abuse of authority and official authority in the field of state defense order should be recognized by special rules in relation to the General. On this basis, they should also be recognized as corruption crimes, as they correspond to all their features. In view of this, the tendency of increasing repression for this type of crime becomes understandable: corruption requires a strict approach, characterized primarily by the fairness of the punishment, adequate to the amount of damage caused by crimes, especially corruption crimes in the sphere of state defense order. The harm from these crimes may also come in the form of a reduction in the defense capability and combat readiness of the Russian Federation, which is unacceptable in the period of the crisis of international relations
The subject of the article is the analysis of the novelties of criminal legislation-the norms on criminal liability for abuse of power and abuse of official authority in the field of state defense order introduced by the Federal law of December 29, 2017 № 469 “Amendments to the criminal code of the Russian Federation and article 151 of the Criminal procedure code of the Russian Federation”. The purpose of the article is to identify new trends in criminal and penal policy in the field of state defense order. General scientific (analysis, synthesis, concretization, generalization) and private scientific (formal-logical, comparative-legal, technical-legal) methods were used in solving research problems. The content of the dispositions and sanctions ofthe new norms has led to the conclusion that, despite the humanization of criminal punishment, this example of lawmaking (the establishment of criminal liability in the sphere of state defense order) indicates the opposite, namely the tightening of influence criminal law means on crime. Abuse of authority and official authority in the field of state defense order should be recognized by special rules in relation to the General. On this basis, they should also be recognized as corruption crimes, as they correspond to all their features. In view of this, the tendency of increasing repression for this type of crime becomes understandable: corruption requires a strict approach, characterized primarily by the fairness of the punishment, adequate to the amount of damage caused by crimes, especially corruption crimes in the sphere of state defense order. The harm from these crimes may also come in the form of a reduction in the defense capability and combat readiness of the Russian Federation, which is unacceptable in the period of the crisis of international relations
Keywords:
criminal policy, penal policy, corruption, abuse of power in the sphere of state defense order, punishment, repressive approach
criminal policy, penal policy, corruption, abuse of power in the sphere of state defense order, punishment, repressive approach
Уголовная политика как контроль за преступностью на уровне правотворчества и уголовно-исполнительная политика как деятельность органов государственной власти, устанавливающих цели, стратегию, принципы, а также формирующих направления совершенствования и формы реализации уголовных наказаний в целом, в настоящее время ориентированы на процессы гуманизации и либерализации. Все более наблюдается принцип экономного использования карательных средств в отношении лиц, совершивших преступления. Изменение положений действующих уголовного и уголовно- исполнительного законов направлено на улучшение положения лиц, признанных виновными в совершении преступлений. Кроме того, осуществляется декриминализация отдельных деяний, замена наказаний другими, более мягкими видами, снижение верхних пределов санкций статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) [1, с. 194]. Однако отдельные виды преступности требуют жесткого подхода, в связи с чем одновременно наличествует и тенденция усиления репрессии, в частности, одним из таковых видов преступности является коррупция. Конституция Российской Федерации содержит целый ряд положений, не допускающих использование властных полномочий в личных интересах. В ней закреплены такие нормы-принципы, как: равенство всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19), свобода экономической деятельности и защита всех форм собственности (ст. 8), равный доступ к государственной службе (ч. 4 ст. 32), запрет недобросовестной конкуренции (ч. 2 ст. 34). Государство должно обеспечивать возможность защиты граждан от коррупционных проявлений, а также защищать граждан от внешних и внутренних угроз, обеспечивая их безопасность. Поскольку коррупция представляет реальную угрозу данным правам и свободам, то государство должно вести с этим негативным явлением непримиримую борьбу, не создавая условий для вступления своих граждан и иных лиц в коррупционные отношения. Присутствие коррупции признается одной из институциональных проблем, усугубляющих структурные ограничения роста экономики России (п. 2 разд. 1 Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года), и поэтому в основе отношений государства с субъектами предпринимательской деятельности должно лежать превращение России в страну с низким уровнем коррупции (п. 5 разд. 1 Концепции). Борьба с коррупцией выступает в качестве одного из краеугольных камней современной уголовной политики Российской Федерации, и центральное место в связи с этим занимают уголовно-правовые средства борьбы с наиболее опасными коррупционными деяниями. Уголовная репрессия как уникальное, постоянно меняющееся явление уголовно- правовой действительности вариативна по отношению к коррупции. В 2016 г. в законодательстве были выделены такие виды коррупционной преступности, как мелкое взяточничество и мелкий коммерческий подкуп (соответственно ст. 291.2 и 204.2 УК РФ), тем самым бытовая коррупция получила новую уголовно-правовую оценку, произошло снижение уровня наказаний за взяточничество и коммерческий подкуп, если их сумма не превышает десяти тысяч рублей. С позиции уголовной политики данная мера выглядела как либерализация законодательства, так как она закрепила более гуманный подход к лицам, оперирующим небольшими суммами незаконных вознаграждений при мелкой коррупции. Следует отметить, что антикоррупционные конвенции, принятые в целях гармонизации законов о борьбе с коррупцией на глобальном уровне, не делают никаких различий между коррупцией крупной и бытовой (мелкой). Эти деяния подпадают под признаки одного и того же преступления (например, Конвенция ООН против коррупции, принятая Генеральной Ассамблеей ООН на 51-м пленарном заседании 31 октября 2003 г.). Мелкая коррупция также разлагающе влияет на эффективность государственного и муниципального управления, доверие граждан к институтам власти. Вред от низовой коррупции даже более ощутим, так как она влияет на повседневную жизнь обычных граждан, проявляясь в таких сферах, как образование, здравоохранение, землеустройство, коммунальное хозяйство, оформление и получение необходимых документов, сфера правоохранительных органов. Так является ли оправданным процесс гуманизации наказания в отношении лиц, совершивших преступления, квалифицируемые как мелкая коррупция? В 2017 г. маятник уголовной репрессии в отношении коррупции качнулся в противоположную сторону, однако тенденция ужесточения наказания коснулась уже совсем другой сферы - коррупционных преступлений в сфере государственного оборонного заказа. Федеральным законом от 29 декабря 2017 г. № 469-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» гл. 23 и 30 УК РФ были дополнены соответственно ст. 201.1 «Злоупотребление полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа» и ст. 285.4 «Злоупотребление должностными полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа». Данные нормы являются специальными по отношению к нормам, содержащимся соответственно в ст. 201 и 285 УК РФ, предусматривая особую сферу деятельности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих организациях, и должностных лиц, а именно - сферу государственного оборонного заказа. Специальный характер норм проявляется в том, что диспозиции ст. 201.1 и 285.4 повторяют почти полностью, кроме слов «…при выполнении государственного оборонного заказа…», диспозиции ст. 201 и 285 УК РФ, а значит, и все признаки состава преступления сохраняют свое содержание. Уточнена только сфера выполнения полномочий должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, - это сфера государственного оборонного заказа. Санкции ст. 201.1 и 285.4 УК РФ также подтверждают специальный характер норм, так как существенно увеличивается размер наказания, делая данные преступления по основному составу тяжкими (в отличие от средней тяжести преступлений, закрепленных в ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 201 УК РФ). Например, относительно ст. 285 и 285.4 УК РФ сравнение видов и размеров наказаний таково: если по ч. 1 ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями» в качестве основных видов наказаний могут быть назначены штраф (до 80 тыс. р.), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (до 5 лет), принудительные работы (до 4 лет), арест (от 4 до 6 месяцев), лишение свободы (до 4 лет), то по ч. 1 ст. 285.4 «Злоупотребление должностными полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа» - как основные виды наказаний предусмотрены только штраф (от 1 до 3 млн р. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 3 лет) и лишение свободы (на срок от 4 до 8 лет). Отнесение преступления к разряду тяжких означает, что отбывание наказания в виде лишения свободы уже будет осуществляться не в колонии-поселении, а в колонии общего режима, если лицо ранее не отбывало лишение свободы. Такой подход свидетельствует о том, что законодатель посчитал, что коррупция в сфере государственного оборонного заказа может нанести серьезный урон экономике и обороноспособности Российской Федерации, что в период кризиса международных отношений недопустимо. Следует прокомментировать, что государственный оборонный заказ - это установленные нормативным правовым актом Правительства РФ задания на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для федеральных нужд в целях обеспечения обороны и безопасности Российской Федерации, а также поставки продукции в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами в соответствии с международными обязательствами РФ. Федеральное законодательство в данной сфере (в обновленном виде) существует уже более пяти лет, кроме того, правовое регулирование отношений в сфере государственного оборонного заказа основывается на Конституции РФ, осуществляется Бюджетным кодексом РФ, Гражданским кодексом РФ, федеральными законами в области обороны и безопасности РФ, поставок продукции для обеспечения федеральных нужд, законодательством РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, а также принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами РФ. Ранее борьба с коррупцией в данной сфере была основана на уже имевшихся в то время нормах УК РФ, а именно на применении ст. 201, 285, 290 и др. Таким образом, в данном случае в введении новых статей в УК РФ видится усиление мер ответственности, то есть репрессивный подход. В качестве субъектов названных преступлений могут являться по ст. 201.1 УК РФ лица, выполняющие функции в коммерческой или иной организации, а значит, представляющие интересы поставщика или подрядчика в отношении гособоронзаказа, то есть руководители или заместители руководителей коммерческих и иных организаций, лица, выполняющие функции единоличного исполнительного органа, члены советов директоров или лица, представляющие иной коллегиальный исполнительный орган поставщика или подрядчика; по ст. 285.4 УК РФ - должностные лица, реализующие задачи гособоронзаказа, то есть представляющие прежде всего заказчика, так как в настоящее время должностными лицами согласно примечанию к ст. 285 УК РФ признаются также лица, выполняющие организационно-распорядительные функции в государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам РФ или муниципальным образованиям, то руководители, например, государственных оборонных предприятий, также должны признаваться должностными лицами, то есть должностными лицами организации- исполнителя, выполняющей непосредственно работы или осуществляющие поставки продукции в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами в соответствии с международными обязательствами РФ. Военные представители, входящие в состав Вооруженных сил РФ и осуществляющие контроль качества и приемку военной продукции на предприятиях, также являются должностными лицами, но как представители заказчика. Гособоронзаказ формируется на основе военной доктрины России, планов развития Вооруженных сил. Утверждение гособоронзаказа предполагает определение государственных заказчиков, размещение гособоронзаказа, которое основывается на Федеральном законе от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». В числе организаций, которые составляют сферу гособоронзаказа, - госкорпорации «Росатом», «Роскосмос», «Ростех», акционерные общества: «Концерн „Калашников”», «Российские космические системы», «Вертолеты России», «НПК „Уралвагонзавод”», «ЦКБ НП „Рубин”», «Концерн ВКО „Алмаз-Антей”», публичное акционерное общество «Красногорский завод имени С. А. Зверева», федеральное государственное унитарное предприятие «Организация „Агат”» и др. Это предприятия, которые призваны обеспечить исполнение гособоронзаказа, являясь разработчиками, производителями, поставщиками продукции для нужд обороны страны, безопасности государства. Курируют данную работу Правительство РФ, Минобороны России, Военно-промышленная комиссия при Правительстве РФ, осуществляющая координацию деятельности федеральных органов исполнительной власти по вопросам реализации государственной политики в сфере оборонно-промышленного комплекса, развития науки и технологий в интересах военно- технического обеспечения обороны, безопасности государства, осуществления контроля за экспортом военной продукции и формирования гособоронзаказа. Для привлечения к уголовной ответственности лиц, представляющих данные организации в статусе должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, необходимо наличие деяния, образующего объективную сторону преступлений - злоупотребление (должностными) полномочиями, а также последствий в виде существенного вреда охраняемым законом интересам общества или государства. Таковыми могут быть срывы сроков строительства объектов Минобороны России, отступление, не связанное с производственной необходимостью, от процедур выполнения работ, поставок продукции, которые закреплены в договорах в сфере гособоронзаказа. Субъективную сторону при этом образуют вина в виде прямого умысла и мотив - корыстная или иная личная заинтересованность (ст. 285.4 УК РФ) или цель извлечения выгоды и преимуществ для себя и других лиц (ст. 201.1 УК РФ). Таким образом, лицо должно осознавать, что злоупотребляет полномочиями с корыстной (преследуя цель извлечения выгоды) или личной (например, карьеризм) заинтересованностью, предвидеть возможность или неизбежность причинения вреда охраняемым законом интересам общества или государства и желать наступления названных последствий от своих действий. Введение данной нормы в УК РФ обусловлено необходимостью повышения эффективности деятельности интегрированных структур оборонно-промышленного комплекса в рамках выполнения государственного оборонного заказа, а также обеспечения реальной боеготовности, обороноспособности, безопасности населения ввиду наличия внешних угроз в настоящий момент. Практика применения указанных статей УК РФ на официальных сайтах судов пока не размещена, что, видимо, связано с недавним введением в действие этих уголовно-правовых норм. Считаем, что продолжением уголовной и уголовно-исполнительной политики в данной сфере должно стать усиление ответственности за хищения в сфере гособоронзаказа, совершаемые лицами с использованием своего служебного положения, которые также являются коррупционными и в силу высокой степени общественной опасности, нанесения серьезного вреда обществу и государству требуют усиления санкций.
1. Lapshin V. F. Gumanizaciya sovremennoy ugolovnoy politiki Rossii i differenciaciya ugolovnoy otvetstvennosti: problemy i protivorechiya // Yuridicheskaya nauka i praktika : vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii. 2010. № 2. S. 194-197
