Russian Federation
NII FSIN Rossii
Russian Federation
UDK 343.137.9 Прочие особые виды производства
UDK 343.81 Места лишения свободы (тюрьмы, исправительные дома,воспитательные трудовые колонии)
The result of the study was data on the periods when prisoners, convicts are working out ways to counter the investigator, the investigator. The influence of the environment during the stay of a person in a pre-trial detention facility, a room functioning in a pre-trial detention facility, while serving a sentence in a correctional institution on the formation of counteraction to the investigation is indicated. Empirical data and plots of crimes are presented, in which preliminary preparation for countering the investigation is clearly expressed.
prisoner, convict, crime, investigation
-
Для расследования преступлений, разработки методик и отдельных рекомендаций имеют значение данные о противодействии дознавателю, следователю [1, с. 5–6]. Уста- новлено, что уровень противодействия зависит от сплоченности преступной группы, свойств личности лидеров преступной среды, противоправного опыта, степени следова- ния «воровской идеологии» [2, с. 51–52]. Противодействие расследованию преступлений, совершенных лицами, отбывающими наказание в виде лишения свободы, отличается от аналогичной противоправной деятельности в обычных условиях. Отдельные авторы соотносят его с этапами уголовного судопроизводства (выделяя первый этап – до воз- буждения уголовного дела; второй – при производстве предварительного расследова- ния; третий – при рассмотрении уголовного дела в суде [3, с. 3–18]), а у осужденных и подготовка, и противодействие начинаются значительно раньше.
Основываясь на доверительных беседах с осужденными, опросах начальствующего состава ИУ (ИТУ), практике расследования преступлений, совершенных осужденными, отбывающими наказание в местах лишения свободы, мы выделили четыре периода, которые включают в себя разнообразную подготовку к противоправной деятельности, где способы противодействия расследованию занимают особое место.
Первый период – пребывание в следственном изоляторе (СИЗО), помещении, функ- ционирующем в режиме следственного изолятора (ПФРСИ), во время исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу [4]. Продумывание противодействия расследованию в этот период направлено на желание максимально минимизировать наказание и включает в себя реальные действия подследственного. Они базируются на разнонаправленных консультациях и советах адвоката: как обойти отдельные пра- вовые положения, использовать коллизии законодательства для личных целей; какие показания давать, что нужно опровергать, в том числе с использованием ложных све- дений; в каких следственных действиях (применительно к данному расследованию) не нужно принимать участие; как вести себя на очных ставках.
Значительна роль в получении знаний о противодействии расследованию сокамер- ников, с которыми удалось установить доверительные отношения. Они рассказывают, как собственное поведение, действия других заключенных способствовали противодей- ствию и в итоге позволили исключить из обвинения эпизоды преступной деятельности, которые вменялись следователем. Подробно (с собственными комментариями) объясня- ют, как вести себя во время проведения следственных действий, какие доказательства следует обязательно отвергать, что необходимо противопоставлять, в каких ситуациях отказываться от дачи показаний, обращают внимание на способы уничтожения следов преступления, вещественных доказательств. Полученные советы подробно обсужда- ются, берутся на вооружение (в отдельных случаях реализуются непосредственно на проводимом в отношении их расследовании или запоминаются на всякий случай), что- бы можно было использовать либо в дальнейшем обсудить с другими заключенными, осужденными [5, с. 290–292].
Различные советы «бывалых осужденных» относятся к таким способам противодей- ствия расследованию, как изъятие отдельных процессуальных документов из матери- алов уголовного дела во время ознакомления с ними и быстрое уничтожение, чтобы следователь не успел это предотвратить. Практика богата самыми оригинальными слу- чаями. Так, обвиняемые Г. и Б., находясь в помещении камеры СИЗО, с целью воспре- пятствования осуществлению правосудия и производству предварительного рассле- дования уничтожили путем сожжения целый том (№ 6) уголовного дела № 60-2015-35 в отношении Г., похищенного им же в следственном кабинете СИЗО у следователя А. (уголовное дело № 90-2017-122 возбуждено 19 января 2017 г. следственным отделом по Советскому району г. Улан-Уде Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Бурятия).
В другом случае при проведении очной ставки в следственном кабинете СИЗО об- виняемый С. самовольно взял со стола протокол явки с повинной, смял его, отправил в рот и стал жевать. В результате уничтожил процессуальный документ без возможности полного или частичного его восстановления (уголовное дело № 7905060 возбуждено 3 августа 2017 г. Ленинским межрайонным следственным отделом по г. Уфе Следствен- ного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Баш- кортостан). Еще раз отметим, что подобное поведение не редкость и оно культивирует- ся в кругах осужденных. Для этого они придумывают различные уловки, чтобы отвлечь следователя и незаметно нарушить целостность (путем разрыва) документа, изменить графическую разборчивость текста, изъять из дела соответствующий документ, распо- рядиться им применительно к конкретной ситуации.
Второй период начинается с момента прибытия в исправительное учреждение [6]. Длительное время отбывания наказания, окружение лиц, которые совершили различ- ные преступления и по-разному вели себя во время расследования, непосредствен- ное общение с ними предоставляют массу возможностей для обмена опытом, решения (в одиночку и группой) «задач по противодействию расследованию». Наши доверитель- ные общения с осужденными показывают, что значительное количество ситуаций интер- претируется рассказчиками (но от этого они не теряют своей реальности) с внесением в них определенных коррективов, домысливания. Возможность общения осужденных между собой, масса времени позволяют «обкатывать» случаи противодействия рас- следованию и, таким образом, служат своего рода обучающей программой. Особенно поддается такому обучению молодежная страта, которую составляют так называемые в зонах пацаны. Они самые подвижные, вездесущие, в подавляющем большинстве имеющие отрицательную направленность. Представители данной страты впитывают
«воровскую идеологию» как губка (с высоким чувством романтизма, не утруждая себя анализом и переосмысливанием), верят в нее на сто процентов и готовы на соверше- ние различных правонарушений [7, с. 187–188].
В рассматриваемый период нередко осуществляется подготовка к совершению пре- ступления (в зависимости от вида режима ИУ, сложившихся традиций осужденный всегда должен быть готов постоять за свою честь и достоинство, в нужный момент дать отпор обидчикам), которая включает в себя способы совершения и противодействия рассле- дованию. Это может быть изготовление орудия преступления, его сокрытие в укромном месте до определенного момента. В одном исправительном учреждении осужденный К., решив отомстить за оскорбление, высказанное в его адрес осужденным П., изготовил в прессовом цеху заточку из металлического листа толщиной 3 мм. Орудие преступления разместил между швами теплой куртки (телогрейки) с левой стороны и носил его около 4 месяцев, выбирая удобную ситуацию для нанесения смертельного удара обидчику.
Иногда подготовка к совершению преступления проходит во взаимосвязанном еди- ном, тщательно скрываемом от других осужденных комплексе продуманных действий. Они охватывают время от самого намерения совершить преступление определенным способом (как правило, это относится к распространенной категории преступлений – против личности) до уничтожения следов и даже намеченной жертвы. В обозначенный период информация о противодействии расследованию преступления, которое входит в намерения осужденного, соразмеряется со всеми параметрами и устоями, существу- ющими в колонии. Здесь потенциальный преступник изучает ее инфраструктуру:
-
жилую зону (характер размещения осужденных по отрядам, локальные участки, про- пускной режим, помещения для хранения личных вещей, санитарные и бытовые помещения);
-
производственную зону (цеха, помещения для переодевания, душевые, характер выпускаемой продукции, доставку сырья, график работы (сменность), способы склади- рования и отправки готовой продукции);
-
периметр ИУ и особенности его охраны, места расположения и характер исполь- зуемых технических средств фиксации и контроля;
-
банно-прачечный комплекс, блок питания, помещение для проведения культурно- воспитательных мероприятий, школу, профессиональное училище, медсанчасть, боль- ницу [8, с. 95–98].
-
Во всех случаях особое внимание уделяется выяснению системы видеонаблюдения, пропускного режима, отношения начальствующего состава к исполнению служебного регламента категории осужденных, ответственных за проход осужденных (выход) из жилой в производственную зону.
Так, осужденный З., находящийся в неприязненных отношениях с осужденным М. и готовясь физически уничтожить его, избрал следующий способ совершения и последую- щего сокрытия преступления. Заранее заготовил канистру с бензином, выбрал момент, когда М. зашел в кладовку (в качестве которой служила часть металлической цистер- ны), закрыл ее снаружи. Затем, убедившись, что за ним никто не наблюдает, сходил за бензином, вылил его внутрь кладовки, после чего отнес канистру в укромное место, удостоверился, что никто его действия не видел, вернулся к кладовке, поджег бензин и таким образом уничтожил потерпевшего и следы преступления.
В этот период будущие субъекты преступлений продумывают инсценировки, макси- мально правдоподобно позволяющие представить наступившие последствия как ре- зультат несчастного случая, естественного события либо суицида пострадавшего. По мнению сотрудников УИС, осужденные в 48,4 % случаев склонны инсценировать суи- цид пострадавшего, в 35,7 % – несчастный случай или естественную смерть [9, с. 282]. В помещении камеры психиатрического отделения СИЗО в петле был обнаружен труп обвиняемого К. Сокамерники В. и Д. не смогли пояснить обстоятельства происшествия, сославшись, что в это время спали. Однако в процессе судебно-медицинского иссле- дования трупа К. было установлено, что смерть последнего наступила от асфиксии в результате закрытой тупой травмы шеи, предположительно от рук (уголовное дело
№ 290535 возбуждено15 марта 2011 г. Следственным отделом по Калининскому району г. Санкт-Петербурга Главного следственного управления Следственного комитета Рос- сийской Федерации по г. Санкт-Петербургу).
Имеют место случаи, когда продумывается определенная легенда либо осужденный по легкомыслию восприятия информации вводится в заблуждение и сам, не подозревая, создает условия для трагических последствий. Так, к осужденному Л. (принадлежащему к группировке отрицательной направленности), отбывающему наказание в помещении штрафного изолятора (ШИЗО), поместили осужденного П., принадлежащего к другой страте. Между Л. и П. ранее был межличностный конфликт, переросший в высказыва- ния оскорблений. Л. с целью лишения жизни П. рассказал о том, что ранее, при инсце- нировке суицида, осужденных переводили в медсанчасть. П. в вечернее время сделал петлю из ниток, концы которой закрепил за арматуру, предназначенную для крепления электрического плафона, поставив ноги на край уже закрепленного для отхода ко сну спального места. После выполнения таких действий Л. вместо вызова дежурного по ШИЗО контролера столкнул ноги П. с края металлического каркаса кровати. Таким об- разом, П. остался висеть в петле, а Л. лег до утра спать на свою кровать.
Третий период продумывания и осуществления противодействия расследованию на- чинается с момента совершения преступления в ИУ (получения должностными лицами УИС сообщения о преступлении) до принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела. Осужденные из собственного опыта и противоправной деятельности других знают, что самые активные меры следует принимать в тот период, когда еще не возбуждено уголовное дело. Потом, «когда наваливаются опера и следственные органы, когда многое становится очевидным», принимать меры по противодействию значительно сложнее. Отсюда их установка на немедленное уничтожение прежде всего материально-фиксированных отображений одних объектов на поверхности других. Их доказательственное значение хорошо известно лицам, которые ранее совершали пре- ступления, поэтому материальные объекты, на которых могли остаться микрообъекты либо следы иного происхождения (слюна, кровь), объекты (личные вещи, окурки), которые могут использоваться в качестве вещественных доказательств, подлежат уничтожению.
Для успешного противодействия расследованию преступники и их близкое окруже- ние значительное внимание уделяют воздействию на потерпевшего (беседы, психо- логическое давление, угрозы физической расправы, обещания передачи различного вознаграждения), чтобы он дал показания без предметной направленности на пре- ступника. Следует сказать, что в отдельных случаях это делают осужденные из числа
«воровских авторитетов», заинтересованные в сохранении «воровского» уклада жизни, но не имеющие непосредственного отношения к совершенному преступлению, а также к преступнику и потерпевшему.
Аналогичная работа ведется со свидетелями, им дается установка на дачу ложных показаний или показаний определенного содержания либо на отказ от свидетельство- вания. Осужденный Н., содержащийся в ШИЗО, нанес множество ударов руками по голове и другим частям тела дежурному помощнику начальника колонии (уголовное дело № 115192 возбуждено 22 ноября 2016 г. следственным отделом по Ленинскому району г. Чебоксары Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Чувашской Республике) К., причинив ему физическую боль и телесные повреждения. В процессе расследования этого преступления в качестве свидетелей на допрос были вызваны М., К. и С. Но они отказались от дачи показаний, в результате были возбуждены уголовные дела по ст. 308 УК РФ (уголовные дела № 107155,107154, 107153 возбуждены 19 января 2017 г. следственным отделом по Ленинскому району г. Чебоксары Следственного управления Следственного комитета Российской Федера- ции по Чувашской Республике). В процессе расследования уголовных дел было уста- новлено, что мотивом отказа от дачи показаний послужила боязнь за свою жизнь ввиду реальной угрозы со стороны осужденного Н.
В качестве дополнительного комментария следует сказать, что подобные угрозы как элемент противодействия могут высказываться демонстративно в присутствии других лиц из числа специального контингента, связывая такую противоправную деятельность с обязанностью чтить тюремные установки, соблюдать традиции, являющиеся состав- ной частью тюремной идеологии. При этом такое поведение никем не осуждается, а воспринимается как должное. Перечисленные угрозы, по свидетельствам сотрудников УИС, имеют место в 97,9 % случаев. Однако известны дознавателям и следователям они становятся в 42,4 % случаев [9, с. 289].
Иногда даются установки осужденным, которые не имели отношения к совершенному преступлению, но должны дать показания определенного содержания и направленно- сти. Указанные «свидетели» появляются в процессе расследования не сразу. Инфор- мация о них вначале распространяется в среде осужденных, а уже через промежуток времени она становится известной оперативным уполномоченным по результатам проведения оперативно-розыскных мероприятий, а потом (и то не всегда) – достояни- ем субъекта расследования. Как правило, информация таких «свидетелей» является
«обстоятельной, более конкретной и объемной», что должно стать объектом особого внимания и настораживать дознавателя, следователя. Самое правильное для таких случаев – немедленная проверка показаний с помощью других следственных действий (проверка показаний на месте) или предложения графически представить, например, место происшествия, расположение участников преступления, других свидетелей, кон- кретных объектов.
С целью противодействия расследованию преступники или их близкое окружение включают в процесс досудебного производства (во время рассмотрения сообщения о преступлении) осужденного, который выступает в роли лица, совершившего преступле- ние (берет вину на себя). Такое противодействие не является исключительным в исправи- тельных учреждениях, скорее, наоборот. Заметим, что в качестве таковых выступают как осужденные, набирающие «воровской авторитет», так и представители низшей страты («опущенные», «крысятники», «фуфлыжники») [10, с. 75–77], желающие сменить среду обитания, изменить отношение осужденных к себе, рассчитаться за карточный долг.
Об интенсивности противодействия можно судить по эмпирическим данным, полу- ченным в процессе изучения уголовных дел. Они указывают на то, что оно в процессе рассмотрения сообщений о преступлениях (на предварительном этапе расследования, так мы его именуем) осуществлялось в 38,3 % случаев [9, с. 279].
Четвертый временной промежуток противодействия расследованию начинается с момента возбуждения уголовного дела до окончания предварительного расследования (ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела). Спосо- бы осложнить расследование, в обозначенное время встречались в 40,6 % случаев [9, с. 279]. В целом же по досудебному производству, по эмпирическим данным, противо- действие со стороны участников уголовного судопроизводства выглядело следующим образом: 19,2 % подозреваемых, обвиняемых давали показания, которые соответство- вали объективным данным, полученным при расследовании; 54,7 % – сообщали ложные сведения, а также меняли их в ходе допросов; 26,1 % – отказывались от дачи показаний, используя свое право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ; 45,1 % свидетелей да- вали показания, соответствующие фактам совершения преступлений; 48,4 % – препод- носили ложные сведения, неоднократно меняли их (содержание показаний указывало на их неинформированность); 6,5 % – отказывались от дачи показаний, используя свое право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ; 57,7 % показаний потерпевших отно- сились к числу правдивых; 37,1 % таких лиц давали ложные показания, меняли их во время допросов, 5,2 % – отказывались давать показания [9, с. 335].
Как видно из приведенных эмпирических данных, к числу распространенных спо- собов противодействия расследованию относится фальсификация показаний различ- ными участниками досудебного производства по уголовному делу. Она состоит в даче ложных показаний, откровенной и периодической их замене, с объяснением опреде- ленными обстоятельствами (вспоминанием только отдельных фактов, сопоставлением своего восприятия с обстановкой места происшествия, плохой видимостью, слышимо- стью отдельных фраз).
Специфическим способом противодействия является шантаж. В условиях исправи- тельных учреждений он встречается значительно чаще, чем в обычных условиях. Закры- тость территории и особенности свойств личности значительного количества лишенных свободы обусловливают их интерес к персональным данным дознавателя, следователя. Что касается оперативных уполномоченных, других должностных лиц администрации ИУ, то осужденные знают о них (образование, место жительство, семейное положение, отношение в семье) «больше, чем они сами о себе». В местах лишения свободы обмен информацией, обсуждение профессиональных, этических, личных качеств дознавателя, следователя, оперативного уполномоченного, осуществляющего сопровождение рас- следования, – излюбленная тема для разговора. Она открыта для обсуждения, в этих беседах заключенные, осужденные не боятся быть наказанными своим же сообществом за искажение передаваемых сведений. Подобное обсуждение других лишенных сво- боды считается недопустимым, особенно если это относится к лицам высшей страты. Исходя из этого распространение компрометирующих или клеветнических сведений в отношении субъектов расследования, представителей администрации даже поощря- ется. Дискредитация сотрудника администрации, вовлеченного ранее осужденными в противоправную деятельность, осуществляется в порядке вещей, «сдача» представи- теля начальствующего состава УИС считается наработкой «авторитета». Исключение могут составлять случаи, когда такой представитель администрации состоит в связи с лидерами преступной среды и выполняет роль «дороги»1, обеспечивая доставку в зону (и из зоны) информации, спиртных напитков, наркотических средств.
Практика показывает, что дискредитация может состоять и в следующем. Осужден- ный выясняет номер мобильного телефона сотрудника, принимающего участие в рас- следовании (оперативного подразделения или подразделения безопасности), а также факт наличия банковской карты, привязанной к данному номеру. Производит зачисле- ние денежных средств (20–50 тыс. руб.) на счет и одновременно направляет жалобу в прокуратуру. В жалобе указываются ложные сведения о том, что сотрудник учреждения вымогал денежные средства у осужденного под предлогом прекращения содействия расследованию. По такой жалобе проводятся многочисленные проверочные меропри- ятия, осуществляемые подразделением собственной безопасности. Сотрудник вместо выполнения служебного регламента вынужден давать различные объяснения, что соз- дает нервозность и неуверенность в завтрашнем дне. Практика подобных фальсифи- каций показывает, что даже в тех случаях, когда сотрудник учреждения своевременно выявил необоснованное пополнение собственного счета и обратился в подразделение собственной безопасности или к руководству ИУ, это не спасало его от проверочных ме- роприятий. В личной беседе сотрудники УИС, попавшие в подобную ситуацию, отмечали, что помимо колоссальной траты времени, нервов, проверки (даже при положительном для сотрудника исходе) подрывается в самом сотруднике настрой на дальнейшую ак- тивную и инициативную работу в ИУ.
В некоторых случаях противодействие расследованию оказывают правозащитные и общественные организации, ложно отстаивающие права и законные интересы осу- жденных.
К типичным способам противодействия осужденных расследованию преступлений, совершенных в местах лишения свободы, относится и затягивание сроков расследо- вания. В дополнение укажем на симулирование тяжелых болезней, препятствующих участию в следственных и иных процессуальных действиях. Распространено члено- вредительство, глотание гвоздей, ложек, вскрытие вен, направление жалоб. С такими способами противодействия расследованию пенитенциарных преступлений дознава- тели, следователи сталкивались в 83,7 % случаев [9, с. 291].
Осужденный П., содержащийся в едином помещении камерного типа (ЕПКТ), не под- чинился законным требованиям сотрудников исправительного учреждения, ударил Т.
1 «Дорога» – связь осужденных (через представителей администрации ИУ – начальствующего состава, вольнонаемных работников) с адресами, расположенными вне ИУ. По ней доставляют- ся корреспонденция, информация, запрещенные предметы.
и причинил ему физическую боль в месте нанесения удара. Проконсультировавшись с сокамерниками, он избрал следующую схему противодействия. После принятия ре- шения о возбуждении уголовного дела до предъявления обвинительного заключения написал 52 ходатайства (о привлечении начальника оперативного отдела и ряда других должностных лиц к уголовной ответственности за превышение должностных полномо- чий; о привлечении в качестве свидетелей других осужденных, которые не являлись очевидцами произошедшего, но «могли» дать показания по существу; о проведении оч- ных ставок с каждым сотрудником ИУ, являющимся очевидцем инцидента; об уточнении образования, занимаемой должности, места работы сотрудника учреждения, который освидетельствовал потерпевшего Т. и фиксировал телесные повреждения на его лице; о проверке показаний всех сотрудников на правдивость с помощью психофизиологи- ческого исследования (ПФИ); о поручении производства экспертизы экспертам друго- го субъекта РФ, так как представители администрации учреждения якобы «оказывали давление» на эксперта, проживающего в субъекте расследования).
Все ходатайства были написаны на белой бумаге стандартного формата с исполь- зованием пишущих приборов, имеющих синюю и красную пасту. Красным цветом вы- делялись «нарушения» действующего законодательства, «допущенные» администра- цией учреждения или субъектами расследования. Объем таких ходатайств составлял от 10 до 50 листов. Результатом проверки этих ходатайств стало увеличение объема уголовного дела с одного тома до четырех и неоднократное продление срока рассле- дования. Сам П. от дачи показаний отказался и вынудил это сделать очевидца престу- пления – осужденного П. При его изоляции от других осужденных призвал осужденных оказать противодействие администрации, в результате трое осужденных вскрыли вены на предплечьях. Осужденный П. на момент совершения преступления был 6 раз судим. В процессе отбывания наказаний имел 125 взысканий, 155 суток провел в карцере, 263 – в ШИЗО, 7 месяцев – в ПКТ, 6 месяцев – в ЕПКТ (уголовное дело № 1/63-2015.
Подводя итог, отметим, что осужденные, к какой бы страте они ни относились, в це- лях противодействия избирают любые способы. Здесь у них действует принцип «побоку
«воровская идеология», лишь бы мне было выгодно». Справедливости ради следует сказать, что такой подход, как правило, не подлежит осуждению в «воровской» сре- де, если это исключает «предательство», сотрудничество со следствием, не связано с передачей информации, о «совершении преступления» лицом, придерживающимся неофициальных норм поведения в ИУ, а также передачу информации, которая дискре- дитирует саму среду и отдельных «воровских авторитетов».
1. Gavrilov, B. Ja. & Lavrov, V. P. 2019, Countering the investigation of crimes and measures to overcome it, Yurayt, Moscow.
2. Larin, S. B. 2014, Features of the initial stage of investigation of crimes committed by leaders and members of organized criminal groups (organized criminal groups) in places of detention: PhD thesis (Law), Moscow.
3. Jablokov, N. P. & Knjaz’kov, A. S. 2012, ‘Phasing as a method of structuring the preliminary investigation and raising the level of its organization’, Bulletin of Moscow University, Series 11, Law, iss. 1, pp. 3-18.
4. Garmaev, Ju. P. & Polikarpov, B. A. 2019, Overcoming counteraction to criminal prosecution in pre-trial detention facilities: monograph, Yurlitinform, Moscow.
5. Shuruhnov, N. G. 2019, ‘Suspects, accused persons detained in pre-trial detention centers and PFRSI: characteristics, types of offenses and crimes committed’, Eurasian Legal Journal, iss. 3, pp. 290-292.
6. Ishhenko, V. A. 2007, Countering the preliminary investigation in places of deprivation of liberty and the main directions of its neutralization: PhD thesis (Law), Moscow.
7. Golik, Ju. V. 2009, ‘“Thief in law”, or the law “according to concepts” (the Criminal Code should not switch to the language of criminals)’, Russian Criminological view, iss. 4, pp. 187-188.
8. Beljakov, A. V. 2010, Methodology of investigation of disorganization of the activities of institutions providing isolation from society: PhD thesis (Law), Pskov.
9. Akchurin, A. V. 2022, Theoretical foundations and applied aspects of the investigation of penitentiary crimes: Sc.D thesis (Law), Rjazan’.
10. Shuruhnov, N. G. 1992, ‘Informal differentiation in correctional labor institutions’, Social Research, iss. 7, pp. 73-83.
