APPLICATION OF PREVENTIVE MEASURES IN THE FORM OF HOUSE ARREST AND PROHIBITION OF CERTAIN ACTIONS: IMPLEMENTATION PROBLEMS
Journal: PENAL LAW
Volume 15 № 1
, 2020
Rubrics: WITHOUT RUBRIC
Authors:
1.
Belarusian State University
2.
Pskov State University
Type:
Article
Pages:
from 75
to 78
Status:
Published
Received:
17.03.2020
Accepted:
28.03.2020
Published:
28.03.2020
Subject area:
UDK 343.126.7 Запрещение покидать место жительства
Language:
Russian
Keywords:
preventive measures, house arrest, prohibition of certain actions, Penal inspection
Abstract (English):
The article is devoted to certain issues of election and application of preventive measures in the form of house arrest and prohibition of certain actions against suspects or accused, such as setting off the term of a preventive measure in the term of serving a sentence, distinguishing between house arrest and the prohibition of certain actions. The article analyzes the problems that arise in the activities of Penal inspections for monitoring suspects and accused persons, in respect of whom the court has selected these preventive measures. Based on the results of the study, the authors come to the conclusion that it is necessary to expand the interaction of Penal inspections and internal Affairs agencies, as well as to establish a corresponding indicator of their joint activities for monitoring preventive measures.
The article is devoted to certain issues of election and application of preventive measures in the form of house arrest and prohibition of certain actions against suspects or accused, such as setting off the term of a preventive measure in the term of serving a sentence, distinguishing between house arrest and the prohibition of certain actions. The article analyzes the problems that arise in the activities of Penal inspections for monitoring suspects and accused persons, in respect of whom the court has selected these preventive measures. Based on the results of the study, the authors come to the conclusion that it is necessary to expand the interaction of Penal inspections and internal Affairs agencies, as well as to establish a corresponding indicator of their joint activities for monitoring preventive measures.
Keywords:
preventive measures, house arrest, prohibition of certain actions, Penal inspection
preventive measures, house arrest, prohibition of certain actions, Penal inspection
Уголовная политика демократического государства, направленная на гуманизацию и расширение сферы применения наказаний без изоляции от общества, обусловлива- ет необходимость реформирования уголовно-процессуального закона, в том числе в области применяемых к подозреваемым или обвиняемым мер пресечения. Избрание судами подозреваемым или обвиняемым меры пресечения в виде заклю- чения под стражу в последние годы неуклонно снижается. Так, за 1-е полугодие 2019 г. судами избрана мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении 47 951 по- дозреваемого или обвиняемого, а в 1-м полугодии 2018 г. - в отношении 51 811 (дан- ные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL : http:// www.cdep.ru). Федеральный закон от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно- процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста» су- щественно изменил применение ранее действовавших мер пресечения и ввел в дей- ствие новую. Таким образом, подходы к избранию судом мер пресечения, а также их определение подверглись пересмотру законодателем. Так, если ранее мера пресечения в виде домашнего ареста предусматривала пол- ную или частичную изоляцию лица от общества в пределах жилого помещения, то в настоящей редакции нормы законодатель устанавливает только полную изоляцию, также с доставкой лица на следственные или процессуальные действия на транспорте уголовно-исполнительной инспекции. В свою очередь, запрет определенных действий предусматривает частичную изоляцию в пределах определенного жилого помещения, так как на подозреваемого или обвиняемого может быть наложен запрет выходить в определенное время за пределы жилого помещения, в котором он проживает в каче- стве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях [3, с. 49]. Законными основаниями проживания в жилом помещении в практической деятельности признают- ся и найм помещения без соответствующей регистрации такого договора в регистра- ционной палате, а также совместное проживание с сожителями без соответствующей регистрации в помещении, то есть фактическое предоставление. Использование ста- ционарных средств контроля также разрешено в таких помещениях по аналогии с до- машним арестом, однако в практической деятельности лица, проживающие совместно с подозреваемым или обвиняемым, которому избрана мера пресечения в виде домаш- него ареста или запрета определенных действий, заявляют о нежелании подключать в помещении такие устройства и ссылаются на возросшую оплату электроэнергии за их использование. Кроме того, частичная, а не полная изоляции подозреваемого или обвиняемого обу- словливает возможность применения запрета определенных действий на максималь- ный срок, больший относительно домашнего ареста (в отношении подозреваемых, об- виняемых в особо тяжких преступлениях - до 36 месяцев). В уголовно-процессуальном законе не установлен порядок зачета меры пресечения в виде запрета определенных действий в итоговый срок наказания, что влечет за собой отсутствие единого подхода к исчислению сроков наказания при зачете мер пресечения [4, с. 22] и может привести к применению частичной изоляции лица, полностью схожей с домашним арестом в ре- дакции ст. 107 УПК РФ до принятия Федерального закона № 72-ФЗ, без зачета в срок отбывания наказания. Представляется целесообразным при установлении частичной изоляции от общества в виде запрета покидать жилое помещение определенное вре- мя законодательно установить зачет такого времени в срок наказания по аналогии с домашним арестом, а при запретах, касающихся только воздержания от определен- ных действий, например, управлять транспортным средством - зачета не производить. Тем самым мера пресечения в виде запрета определенных действий представля- ет собой частично домашний арест до внесения изменений Федеральным законом от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ, а частично - уголовное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, мо- жет применяться к более широкому кругу подозреваемых или обвиняемых и позволяет без зачета ее срока в наказание и доставки лица за счет бюджетных средств добиться схожих с домашним арестом условий изоляции. Следует отметить проблематику в конструкции нормы ст. 105.1 УПК РФ относительно возможности применения сразу нескольких мер пресечения, так как к подозреваемому или обвиняемому, которому избран домашний арест или залог, может быть применен один или несколько запретов, предусмотренных ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, что противоречит ст. 97 УПК РФ об избрании в отношении указанных лиц только одной меры пресечения [1, с. 118]. Относительно осуществления контроля за мерой пресечения в виде запрета опре- деленных действий у уголовно-исполнительных инспекций отсутствует инструкция его применения к подозреваемым или обвиняемым. В практической деятельности такой контроль и документационное обеспечение осуществляются по аналогии с домашним арестом, несмотря на норму, содержащуюся в п. 11 ст. 105.1 УПК РФ, согласно которой «порядок осуществления такого контроля определяется нормативными правовыми акта- ми, утверждаемыми федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, совместно со Следственным комитетом Российской Федерации и федеральными органами исполнительной власти, в состав которых входят органы предварительного следствия, по согласованию с Гене- ральной прокуратурой Российской Федерации». Таким образом, отсутствие соответствующих инструкций у уголовно-исполнительной инспекции по контролю за мерой пресечения в виде запрета определенных действий и ее применение по аналогии с домашним арестом может фактически «заменить» домаш- ний арест, так как позволит подозреваемым или обвиняемым, страдающим определен- ными заболеваниями, посещать медицинские учреждения, самостоятельно являться по вызову следователя, дознавателя или в суд и при этом достичь необходимой степени изоляции лица в пределах жилого помещения, а также применять к подозреваемому или обвиняемому больший круг обязательств, нежели домашний арест [2, с. 167]. В настоящее время в практической деятельности продолжают возникать проблемы и при применении и осуществлении контроля уголовно-исполнительной инспекцией за мерой пресечения в виде домашнего ареста [4, с. 20]. Так, явка подозреваемого или обвиняемого на следственные и процессуальные действия обеспечивается уголовно- исполнительной инспекцией, а, как правило, на один филиал уголовно-исполнительной инспекции выделяются одно транспортное средство и сотрудник, контролирующий по- дозреваемого или обвиняемого по установленному судом месту проживания. Однако в случае назначения следственных действий на одно и то же время в разных местах нескольким подозреваемым или обвиняемым, которым судом избран домашний арест, это существенно затрудняет обеспечение их доставки. Практические работники отмечают, что доставка подозреваемых или обвиняемых, которым избран домашний арест, соотносима с бесплатным «государственным такси» и существенно затрудняет деятельность уголовно-исполнительной инспекции, особенно в случае неисправности транспортного средства. Возложение же обязанности на по- дозреваемого или обвиняемого самостоятельно являться на следственные действия не представляется возможным, так как ст. 108 УПК РФ определяет домашний арест как «нахождение подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом по- мещении», тем самым самостоятельное следование к месту проведения следственных действий не обеспечит такую изоляцию. При этом нарушение условий меры пресече- ния в виде домашнего ареста подозреваемым или обвиняемым не всегда является основанием для его замены судом на заключение под стражу. Так, суды помимо допу- щенных нарушений учитывают состояние здоровья подозреваемого или обвиняемого, а также его явку на следственные или судебные действия и указывают на отсутствие оснований для замены домашнего ареста на заключение под стражу ввиду состояния здоровья (например, постановление суда по делу № 1-424/19 от 03.06.2019, г. Псков), тем самым уголовно-исполнительная инспекция не имеет должных мер воздействия на подозреваемых или обвиняемых, так как указанная деятельность по контролю за мера- ми пресечения несвойственна уголовно-исполнительным инспекциям. Представляется целесообразным расширить взаимодействие уголовно-исполнительных инспекций и органов внутренних дел и предусмотреть соответствующие показатели их совместной деятельности по контролю за мерами пресечения.
1. Nikolaeva M. I. Novaya mera presecheniya «zapret opredelennyh deystviy» v ugolovnom processe Rossii // Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo instituta. 2018. № 2. S. 117-123
2. Novikova E. A., Cherkasova E. A., Lakeeva E. V. Zapret opredelennyh deystviy kak mera presecheniya v ugolovnom processe // Social'nye i politicheskie nauki. 2018. № 3. S. 165-167
3. Orlov A. E. Aktual'nye problemy realizacii domashnego aresta v svete vvedeniya mery presecheniya v vide zapreta opredelennyh deystviy // Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta. 2018. № 5(31). S. 48-51
4. Petrovskih A. S., Smahtin E. V. Zapret opredelennyh deystviy: tolkovanie i problemy primeneniya // Rossiyskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka. 2018. № 4. S. 19-25
5. Nikolaeva, M. I. 2018, ‘New measure of restraint “prohibition of certain actions” in the criminal process of Russia’, Bulletin of the Vladimir Law Institute, iss. 2, pp. 117-123
6. Novikova, E. A., Cherkasova, E. A. & Lakeeva, E. V. 2018, ‘Prohibition of certain actions as a measure of restraint in criminal proceedings’, Social and political sciences, iss. 3, pp. 165-167
7. Orlov, A. E. 2018, ‘Actual problems of implementation of house arrest taking into account the introduction of a preventive measure in the form of prohibition on certain actions’, Bulletin of the Samara Law Institute, iss. 5(31), pp. 48-51
8. Petrovskikh, A. S. & Smakhtin, E. V. 2018, ‘Prohibition of certain actions: problems of interpretation and application’, Russian law: education, practice, science, iss. 4, pp. 19-25
