UDK 343.2/.7 Уголовное право
Using the example of Article 293 of the Criminal Code of the Russian Federation «Negligence», the article considers one of the directions of modern criminal policy, which has a complex theoretical and applied content devoted to the establishment of legally significant characteristics of socially dangerous consequences in the form of a significant violation of the rights and legitimate interests of citizens or organizations or the legally protected interests of society or the state. The category under study is assessed, its establishment is carried out both during the investigation of a criminal case and during the trial. It is noted that, taking into account the positions of the highest judicial instances, it is the level of materiality of the violation of rights and legitimate interests that is required and sufficient to recognize it as criminalizing. A significant violation of rights and legitimate interests includes: the severity of the moral, physical or property damage caused, the size and nature of the material damage caused, the degree of destructive impact on the work of organizations, etc. The complexity of attributing the non-material consequences to criminal negligence has been demonstrated. The necessity of developing their qualitative characteristics with subsequent consolidation in the relevant act of judicial interpretation is substantiated.
negligence, rights, interests, society, state, organization, material violation, consequences
Указанные в диспозиции ч. 1 ст. 293 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства являются глубоко оценочными понятиями. Признак «существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства» (далее – существенное нарушение прав и законных интересов) постоянно находится в центре внимания как представителей доктрины, так и судебных органов [1, с. 39–43; 2, с. 57–59; 3, с. 139–142].
В частности, в преамбуле к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 16 ок- тября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»1, фактически определена та сфера отношений, посягательство на которую, по мнению главного официального ин- терпретатора, прямо указывает на тот уровень существенности нарушения прав и закон- ных интересов, который является достаточным для признания его криминообразующим. Это деятельность государственных органов, регламентированная соответствующими нормативными актами, страдающая от превышения полномочий или злоупотребления ими со стороны должностных лиц. В п. 18 рассматриваемого постановления Пленум Верховного Суда РФ уточняет содержание исследуемого признака, относя к нему фак- ты нарушения прав и свобод физических и юридических лиц, установленных как меж- дународным, так и национальным правом. Вместе с тем, кроме установления самого факта нарушения отмеченных выше прав и свобод, Верховный Суд РФ обращает осо- бое внимание на следующую возможную вариацию последствий: тяжесть причиненного морального, физического или имущественного вреда, размер и характер причиненного материального ущерба, степень деструктивного воздействия на работу организаций. Отметим, что перечень такого рода отрицательных последствий не является исчер- пывающим, что дает правоприменителю право на индивидуальное их установление и оценку в каждом конкретном случае.
Эта же позиция была поддержана и закреплена высшей судебной инстанцией в це- лом ряде постановлений Конституционного Суда РФ. Например, в постановлении от 24 мая 2021 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Р. В. Вели- ченко»2 отмечено, что существенный вред, который не имеет материального выражения и который может быть причинен не только гражданам и организациям, но и охраняемым законом интересам общества и государства, обязательно должен состоять в причин- ной связи с совершенным субъектом ответственности общественно опасным деянием. Именно ввиду такого толкования состав преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ,
1 См.: Бюл. Верховного Суда Рос. Федерации. 2009. № 12.
2 См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2021. № 22. Ст. 3914.
Penal law, 2023, vol. 18(1–4), iss. 3, ISSN 2072-2427 (print), ISSN 2687-122X (online)
назван Конституционным Судом РФ материальным. Такие интересы могут носить раз- личный характер и находиться в разных областях. Например, с учетом положений Фе- дерального закона «О безопасности» к таковым относятся безопасность государства, общественная безопасность, а также иные ее виды1. Аналогичная позиция содержится в Концепции общественной безопасности в Российской Федерации2. Конкретизация уров- ня и содержания внутренних и внешних угроз национальной безопасности отражена в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации3.
Следует обратить особое внимание на то, что существенное нарушение прав охва- тывает и нематериальные последствия в виде выделения и оценки судами конкретных действий или бездействия должностных лиц. Например, к таковым относятся неприня- тие мер к проверке качества выполненных работ, несвоевременное и некачественное выполнение договоров и обязательств, нарушение нормальной деятельности Феде- ральной службы судебных приставов, подрыв авторитета указанного органа и др.
Понимая глубину оценочности последствий халатности, полагаем, что используе- мый законодателем такой юридико-технический прием является единственно верным по причине невозможности усмотрения всех их форм, видов и объемов. В связи с этим предложенная в ст. 293 УК РФ модель является репродуктивной, позволяющей симме- трично реагировать на новые криминальные проявления, подпадающие под признаки исследуемого деяния.
Изложенное в очередной раз подтверждает, что защита интересов личности, общества и государства является приоритетной задачей Уголовного кодекса Российской Федерации. Законодатель, устанавливая ответственность за существенное нарушение охраняемых законом интересов общества или государства в различных нормах (в том числе ст. 285, 286 УК РФ), принимает меры, направленные как на предупреждение данных деяний, так и на закрепление неблагоприятных последствий (в виде наказания) за их совершение.
Нарушение интересов при халатности может носить различный характер и степень и не всегда выражается в причинении конкретного материального вреда. Законода- тель в связи с невозможностью предусмотреть все случаи и формы подобных нару- шений справедливо установил ответственность не за любое нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, а именно за существенное. Определение степени существенности нарушения отнесено по указанным причинам к компетенции следственных и судебных органов, поэтому оценка какого-либо события на наличие признака халатности всегда начинается именно с анализа наступивших общественно опасных последствий. Наличие признаков данного состава преступления определяется посредством установления обстоятельств, способствующих их наступлению в форме неисполнения или ненадлежащего исполнения должностным лицом своих обязанно- стей и т. д. В этом случае делается вывод о халатности в действиях конкретного лица.
Например, при чрезвычайных происшествиях, таких как пожары, аварии, проверяет- ся надлежащее исполнение должностными лицами различных контролирующих орга-
1 См.: О безопасности : федер. закон от 28 декабря 2010 г. № 390-ФЗ // Собр. законодатель- ства Рос. Федерации. 2011. № 1. Ст. 2.
-
См.: Концепция общественной безопасности в Российской̆ Федерации : утв. Президентом Рос.
Федерации 14 ноября 2013 г. № Пр-2685 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 07.08.2023).
-
См.: О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации : указ Президента
Рос. Федерации от 2 июля 2021 г. № 400 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2021. № 7. Ч. 2. Ст. 5351.
нов своих обязанностей и в случае выявления нарушений, прямо повлиявших на про- исшествие, их действия признаются халатностью. При этом последствия преступной халатности могут наступить не только по причине допущенных упущений, но и в связи с такими упущениями, то есть действия (бездействие) должностного лица должны яв- ляться либо непосредственной причиной наступления общественно опасных послед- ствий, либоих необходимым условием.
Очевидно, что только при наличии последствий возможно установление необходи- мой причинной связи с совершенным деянием в рамках ст. 293 УК РФ. Иной подход к их оценке в данном случае невозможен, поэтому установление причинно-следственной связи при квалификации халатности имеет первостепенное значение. В противном случае под халатностью следует понимать любое неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, вне зависимости от вызываемых ими негативных результатов, как и подмена наличия реально наступивших негативных последствий их гипотетической возможностью. При таком понимании халатность как норма уголовного закона, предусматривающая необходимую государственную реакцию за неосторожное преступление, поменяла бы свой уголовно-правовой смысл.
Изложенный подход и проведенный анализ научных мнений и судебных решений позволяют сделать вывод о том, что вред, наступивший в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения должностным лицом своих обязанностей, вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, должен быть реальным.
На обязательное наличие негативных последствий суды обращают внимание, в том числе рассматривая дела об административных правонарушениях, хотя нормы Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в качестве конструк- тивных признаков правонарушений наличие какого-либо противоправного результата не устанавливают.
Представляется, что в случае если нарушенное право можно восстановить иным образом, то есть без привлечения должностного лица к уголовной ответственности (например, путем привлечения его к дисциплинарной, административной, гражданской), или же путем обращения в компетентные органы с правом обжалования его действий и решений, то такое нарушение не является существенным, а соответственно деяние лица не подпадает под признаки преступления.
Таким образом, полагаем, что существенное нарушение прав и законных интересов как криминообразующий признак халатности должно выражаться в виде конкретных как материальных, так и нематериальных последствий, состоящих в причинной связи с совершенным общественно опасным деянием.
Сложность отнесения наступления нематериальных последствий к преступной ха- латности вызывает необходимость проработки этого вопроса как учеными, так и прак- тиками с последующей их видовой и групповой характеристикой либо в примечании к ст. 293 УК РФ, либо в соответствующем акте судебного толкования.
1. Jani, P. S. 2014, ‘Socially dangerous consequences of official crimes’, Legality, iss. 3(953), pp. 39-43.
2. Mozhaev, A. G. 2016, ‘Quantitative characteristics of a significant violation of the rights and legitimate interests of citizens or organizations or the legally protected interests of society or the state in the composition of crimes under Articles 285, 286 of the Criminal Code of the Russian Federation’, Investigation of crimes: problems and solutions, iss. 4(14), pp. 57-59.
3. Tynjanaja, M. A. 2012, ‘Problems of legislative definition of signs of the objective side of negligence’, Bulletin of Omsk University, Series Law, iss. 1(30), pp. 139-142.
