КОНФИСКАЦИЯ ИМУЩЕСТВА КАК МЕРА ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ
Рубрики: УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО
Авторы:
1.
Московский государственный лингвистический университет
Россия
Россия
2.
Московский государственный лингвистический университет
Тип:
Статья
Страницы:
с 263
по 268
Статус:
Опубликован
Получено:
05.09.2019
Одобрено:
28.09.2019
Опубликовано:
28.09.2019
Классификаторы:
УДК 343.272
Язык материала:
русский
Ключевые слова:
конфискация имущества, специальная конфискация, коррупция, антикоррупционная политика, наказание
Аннотация (русский):
Статья посвящена рассмотрению правовой природы конфискации имущества. Анализируется законопроект о внесении изменений в регламентацию этого вида уголовно-правового воздействия. Приводится зарубежный опыт использования конфискации имущества в борьбе с коррупцией. Анализ правовой природы этого уголовно-правового института, а также изучение правоприменительной практики (как отечественной, так и зарубежной) показали, что конфискация в качестве дополнительного наказания могла бы стать действенной мерой. В условиях сокращения применения лишения свободы за экономические преступления все остальные наказания не смогут эффективно играть предупредительную роль и противостоять искушению быстрого и надежного преступного обогащения в качестве прочного основания обеспечения незыблемым капиталом себя и своих близких. Только риск в одночасье его потерять, а в результате и полностью утратить свой социальный статус может остановить коррупционера и разрушить финансовый фундамент организованной преступной деятельности.
Статья посвящена рассмотрению правовой природы конфискации имущества. Анализируется законопроект о внесении изменений в регламентацию этого вида уголовно-правового воздействия. Приводится зарубежный опыт использования конфискации имущества в борьбе с коррупцией. Анализ правовой природы этого уголовно-правового института, а также изучение правоприменительной практики (как отечественной, так и зарубежной) показали, что конфискация в качестве дополнительного наказания могла бы стать действенной мерой. В условиях сокращения применения лишения свободы за экономические преступления все остальные наказания не смогут эффективно играть предупредительную роль и противостоять искушению быстрого и надежного преступного обогащения в качестве прочного основания обеспечения незыблемым капиталом себя и своих близких. Только риск в одночасье его потерять, а в результате и полностью утратить свой социальный статус может остановить коррупционера и разрушить финансовый фундамент организованной преступной деятельности.
Ключевые слова:
конфискация имущества, специальная конфискация, коррупция, антикоррупционная политика, наказание
конфискация имущества, специальная конфискация, коррупция, антикоррупционная политика, наказание
С тех пор как уголовное наказание в виде конфискации имущества в 2003 г. утратило силу, не стихают споры юристов о правовой природе и месте конфискации имущества среди мер воздействия на лиц, совершивших преступления. Специалисты единодушны в выводе о том, что «новый институт конфискации ограничивает возможность изъятия денег, ценностей и иного имущества до такой степени, что коррупционное поведение, как и ранее, остается выгодным и прибыльным занятием» [1, с. 132]. Ученые оценива- ют это как ошибку законодателя, допущенную под давлением лиц, прикосновенных к коррупции, которым конфискация явно мешала [2, с. 25]. Как известно, 27 июля 2006 г. Федеральным законом № 153-ФЗ УК РФ был допол- нен гл. 15.1 «Конфискация имущества». При этом конфискация как институт уголовного права поменяла свою юридическую природу. Возврат к конфискации имущества был обусловлен требованиями международных конвенций, в частности ряда конвенций ООН: против коррупции, против транснациональ- ной организованной преступности, о борьбе против незаконного оборота наркотиков, наркотических средств и психотропных веществ, Конвенции Организации экономиче- ского сотрудничества и развития о борьбе с подкупом иностранных государственных служащих в международных деловых сделках, Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности. Многие специалисты не согласны с таким решением законодателя, полагая, что к иным мерам скорее относятся виды освобождения от ответственности и наказания, предусмотренные ст. 72.1-85, 90, 92, 104.4, 104.5 УК РФ, так как все принципиальные положения уголовного закона ориентируют на возможность воздействия на преступ- ника лишь с помощью наказания или иных мер, которые применяются вместо него или вместе с ним. Принудительные меры медицинского характера, объединенные в один раздел с кон- фискацией имущества, применяются не только к преступникам, но и к невменяемым лицам и потому фактически не являются уголовно-правовыми. Положения УК РФ о конфискации в нынешней редакции во многом дублируют так называемую специальную конфискацию. Применительно к специальной конфискации речь идет об имуществе, которое использовалось или предназначалось для использо- вания в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сооб- щества (преступной организации). Основные сложности применения этого института в ситуациях, когда имущество, подлежащее конфискации, получено в результате совершения преступления или яв- ляется доходами от этого имущества, состоят в доказывании принадлежности его виновному, а не третьим лицам и в отделении доли преступно нажитого от той части доходов, которая приобретена легально. Кроме того, постоянно меняется и, несмотря на это, подвергается критике перечень статей, по которым возможна конфискация, в связи с тем что далеко не по всем корыстным преступлениям она предусмотрена. Про- тивники расширения этого перечня за счет корыстных преступлений ссылаются на то, что похищенное имущество должно возвращаться владельцу, а не конфисковываться [3, с. 32]. Следует отметить, что такой коллизии не возникает, когда речь идет о конфискации как уголовном наказании, так как конфискуемое имущество не связывается с предметом похищенного. Во многих зарубежных странах конфискация имущества предусмотрена и применя- ется, однако имеет разный правовой статус: как вид наказания (чаще дополнительного), как специальная конфискация (если имущество получено в результате совершения пре- ступления или послужило орудием или средством его совершения), имеющая процес- суальный характер. Интересен опыт Франции, практикующей так называемую вещную конфискацию - изъятие самого имущества, кому бы оно ни принадлежало (например, родственникам) [4, с. 23]. Зарубежных законодателей при этом не смущает, что бремя доказывания возлагается на владельца имущества. Не всегда основанием для конфискации является совершение конкретного престу- пления. Так, в Великобритании 3акон «О преступных доходах» от 2002 г. предусматри- вает конфискацию имущества на основании установления констатации преступного образа жизни лица, критериями которого являются: совершение одного или нескольких преступлений определенного вида; признание этого преступления частью общей преступной деятельности лица; длительность преступной деятельности не менее шести месяцев; получение за этот период преступного дохода в размере не менее 5 тыс. ф. ст. [5, с. 198-199]. В 2017 г. в Великобритании был принят Закон о криминальных финансах, который ввел новый инструмент борьбы с коррупцией: приказы о раскрытии информации об иму- ществе неясного происхождения. Приказ может быть получен только в судебном поряд- ке, его выдает Высокий суд Англии и Уэльса. Инициировать такое производство имеют право пять английских правоохранительных органов: Налоговая служба, Управление по финансовому регулированию и надзору и др. Наиболее активную роль в применении Закона на данный момент играет Национальное агентство по борьбе с преступностью. Закон прямо указывает, что неисполнение одного из требований приказа о раскрытии позволяет считать неисполненным весь приказ в целом. Неполнота информации так- же считается ненадлежащим исполнением. Недостоверный же характер информации может повлечь за собой уголовную ответственность. Анализ практики применения конфискации имущества показывает, что дело не толь- ко в характере его законодательной регламентации, которая достаточно разнообраз- на, но и в уголовной политике по ее назначению и применению. В некоторых странах (например, в Китае) борьбу с коррупцией воспринимают как «серьезное политическое сражение, от которого зависит существование либо гибель партии и государства» [6, с. 170]. Такое же отношение к коррупции и существенные успехи в противодействии ей достигнуты в таких странах, как Сингапур, Гонконг, Тайвань, где принципами являют- ся суровость и неотвратимость уголовного наказания вплоть до смертной казни. В этих странах наблюдается системный подход к антикоррупционной политике - от высоких зарплат чиновников до детальной регламентации и прозрачности их функционирования - установления параметров используемых чиновниками автомобилей определенных ма- рок китайского производства с ограничением объема двигателя и стоимости, мебели в рабочем кабинете, командировочных расходов. Интересно, что в Китае нормативно предусмотрен строгий контроль за сферой питания с целью искоренения привычки оставлять на столах недоеденную еду. Уничтожение больших остатков еды после про- ведения банкетов рассматривается как повод к расследованию и привлечению к юри- дической ответственности [6, с. 176]. В России уголовная политика использования института конфискации имущества про- тиворечива, так как выступающие за ее широкое применение сталкиваются с сильным сопротивлением. Это привело к многократному снижению числа случаев применения конфискации имущества. Так, если в 2003 г. конфискация была назначена 16 663 осу- жденным, то в 2017 г. - 2060. Проблемы с применением института конфискации попытался решить Пленум Вер- ховного Суда РФ в постановлении от 14 июня 2018 г. № 17 «О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве». Принципиальными указаниями Пленума стали следующие: Средства совершения преступления могут быть конфискованы по делам о пре- ступлениях, перечень которых законом не ограничен. При этом нужно установить, что такое имущество находится в собственности обвиняемого. При конфискации в первую очередь должен быть решен вопрос о возмещении вре- да, причиненного законному владельцу имущества. При этом полученное в результате преступления и конфискованное имущество владельцу не возвращается, если тот был соучастником преступления, в связи с которым применяется конфискация. Ценности, переданные в качестве взятки или предмета коммерческого подкупа под контролем оперативно-розыскных органов, возвращаются владельцу, если он по- требовал это до передачи ценностей. В целях конфискации может быть арестовано имущество, находящееся не только у подозреваемого, обвиняемого или лиц, материально ответственных по закону за их действия, но и у других лиц. Условие - достаточные основания полагать, что имущество получено в результате преступных действий либо использовалось или предназнача- лось для совершения преступления. Арест на имущество может быть наложен, даже если личность подозреваемого или обвиняемого не установлена. При наличии политической воли такие установки правоприменителя высшего ран- га должны активизировать применение конфискации, однако пока этого не происхо- дит. Существенных изменений в эффективности конфискации имущества, по мнению специалистов, можно добиться лишь путем возврата ей статуса уголовного наказания. Понимая это, 21 февраля 2018 г. ряд депутатов Государственной Думы разработал и представил законопроект № 396097-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Рос- сийской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части совершенствования института конфискации имущества (по вопросу применения кон- фискации имущества в качестве дополнительного вида наказания)». В пояснительной записке к законопроекту говорилось, что, по данным официальной статистики, в период действия УК РСФСР 1960 г. применение конфискации составляло не менее 70 % от числа преступлений, за которые предусматривался указанный вид наказания, что выступало существенным сдерживающим фактором совершения пре- ступлений. Отказ от конфискации имущества как вида наказания создал коллизии меж- ду отечественным уголовным законодательством и рядом общепризнанных междуна- родно-правовых актов, прямо предусматривающих применение конфискации к лицам, совершившим преступления. Составы преступлений, в результате которых причиня- ется реальный ущерб собственнику либо извлекается доход в крупном и особо круп- ном размере, в большинстве своем не попали в перечень, предусмотренный п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ. Данная регламентация вызывает наибольшее количество нареканий со стороны правоприменителей, так как не учитывает сложившейся в обществе криминогенной обстановки и не обладает предупредительным потенциалом в отношении корыстных преступлений. Законопроект предусмотрел возвращение в уголовное законодательство института конфискации имущества как дополнительной меры наказания за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, если на это прямо указано в санкции статьи. Одновременно предполагалось сохранить существующую специальную конфиска- цию (денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения пре- ступлений), а также другие виды конфискации, закрепленные в ст. 104.1 УК РФ. Однако при этом предусматривалось распространить существующие правила конфискации на все составы преступлений, имеющиеся в УК РФ. Действующие правила конфискации как иной меры уголовно-правового характера должны будут применяться лишь в случае совершения преступления, за которое не предусмотрена конфискация как мера уголов- ного наказания. Учитывая, что оба вида конфискации обладают различным механиз- мом уголовно-правового воздействия, комплексное применение данных мер является необходимым условием его системности. Правительство Российской Федерации при рассмотрении законопроекта не нашло убедительных данных, свидетельствующих о проблемах в правоприменении положений гл. 15.1 УК РФ, а также о необходимости возвращения института конфискации имуще- ства как вида уголовного наказания, и не одобрило законопроект. Не был он поддержан и Верховным Судом Российской Федерации, который в своем отзыве указал: «Приве- денные в пояснительной записке статистические данные (соотношение количества осужденных в 2016 г. за взятку при отягчающих обстоятельствах - 1137 лиц - к лицам, в отношении которых применена конфискация - 22) не могут быть положены в основу вывода об эффективности действующего института, поскольку не в полной мере соот- ветствуют официальной судебной статистике. По сведениям, полученным из Судебно- го департамента при Верховном Суде Российской Федерации, за получение взятки в 2016 г. осуждено 1334 лица, к 68 из них применена конфискация, при этом за получение взятки при отягчающих обстоятельствах, то есть в значительном, крупном и особо круп- ном размере, осуждено 447 лиц, из них конфискация применена к 22 лицам, а всего по статье 104.1 УК РФ имущество и другие указанные в норме предметы конфискованы у почти 2 тыс. осужденных». Вряд ли приводимые доводы можно считать убедительными. Применение конфи- скации имущества к менее чем 5 % взяточников, совершивших преступление с отягча- ющими обстоятельствами, свидетельствует как раз о практически «мертвой» норме о конфискации имущества. В результате до настоящего времени законопроект не рассмотрен Государственной Думой, а уголовно-правовой институт конфискации имущества остается в поле пони- женной эффективности. Анализ правовой природы этого уголовно-правового института, а также изучение право- применительной практики (как отечественной, так и зарубежной) показывает, что конфиска- ция в качестве дополнительного наказания могла бы стать действенной мерой. В условиях сокращения применения лишения свободы за экономические преступления все остальные наказания не смогут эффективно играть предупредительную роль и противостоять искуше- нию быстрого и надежного преступного обогащения в качестве прочного основания обеспе- чения незыблемым капиталом себя и своих близких. Только риск в одночасье его потерять, а в результате и полностью утратить свой социальный статус может остановить корруп- ционера и разрушить финансовый фундамент организованной преступной деятельности.
1. Назаренко Г. В. Политика противодействия коррупции уголовно-правовыми средствами // Среднерусский вестник общественных наук. 2015. Т. 10. № 6. С. 129-134
2. Краснов Ю. К. Институт конфискации имущества в уголовном праве России: уроки борьбы с доходами, полученными преступным путем, в оценке Верховного суда РФ // Право и управление. XXI век. 2018. № 2(47). С. 22-30
3. Яни П. С. Применение норм о конфискации // Российская юстиция. 2006. № 6. С. 32-35
4. Румянцева Ю. Н. Конфискация имущества и ее роль в совершенствовании законодательства об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями в России и Франции // Пролог: журнал о праве. 2018. № 2. С. 20-28
5. Взаимодействие международного и сравнительного уголовного права : учеб. пособие / отв. ред. В. С. Комиссаров ; науч. ред. Н. Ф. Кузнецова. М., 2009. 288 с
6. Трощинский П. В. Нормативно-правовое регулирование борьбы современного китайского государства с коррупцией // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 2(63). С. 169-177
